«Соединено с Ним было и бессмертие…»

К 150-летию Ивана Алексеевича Бунина

22 октября отмечается 150 лет со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина — всемирно известного писателя, о творческом таланте которого мир впервые узнал в годы его жизни в Орле. Писателя, который не просто трудился в этом городе и гулял по его улицам, но который молился и вдохновлялся его церквями и соборами; писателя, который во многие свои труды вплел свидетельство того, что он — православный христианин. Об этом в своей статье, любезно предоставленной к публикации на сайте Орловской митрополии, размышляет протоиерей Александр Лашков (Северодвинск).

«Лишь слову жизнь дана...»

Можно ли дать правильную оценку личности и творчеству писателя, зная лишь несколько эпизодов из его жизни, прочитав несколько произведений?

Можно. Если эти случаи свидетельствуют о лучших чертах характера, а произведения емкие по смыслу, пробуждают силы к внутренней борьбе со злом, вдохновляют к жизни в суровых обстоятельствах.

Или — нельзя. Если судить по нескольким слабым произведениям, которым сам автор дал такую же оценку. Не умно рассуждать о личности автора на основе домыслов или докопавшись до каких-нибудь обыденностей.

Именно публицистика и дневниковые записи обратили мое внимание на творчество Бунина И.А. Сначала — личность писателя, а потом — его творчество. В издании дневников — не только именно своих — Бунин предполагал перспективное направление в литературе.

Тем, кто не знаком с творчеством И.А. Бунина, я бы рекомендовал кое-что из коротких стихов: На распутье, Нет солнца, но свeтлы пруды..., За все тебя, Господь, благодарю!, Бродяги, Одиночество (И ветер, и дождик, и мгла...), Алисафия, Мы сели у печки в прихожей..., Слово, У птицы есть гнездо, у зверя есть нора..., Набегает впотьмах... Можно обратить внимание на стихи-поэмы: «Песнь о Гайавате» и «Листопад». За эти произведения Бунин был дважды удостоен Пушкинской премии. Принято считать, что, Бунин выполнил лучший перевод Песни о Гайавате на русский язык.

Отдельные рассказы, на мой взгляд, не дадут достаточного понимания того, чем знаменит автор. Но, конечно есть исключения. Вы можете не любить Бунина, но для нравственного развития «Господин из Сан-Франциско», «Братья», «Огнь пожирающий» прочитать советую... Также рассказы: «Эпитафия», «Вести с родины», «Аглая», «Федосевна», повесть «Суходол», а можно и «Деревня», «Чаша жизни» начать с рассказа и, при желании, можно прочитать весь одноименный сборник.

Православный ли Бунин писатель?

«Ночью вдруг думаю: исповедаться бы у какого-нибудь простого, жалкого монаха где-нибудь в глухом монастыре, под Вологдой! Затрепетать от власти его, унизиться перед ним, как перед Богом... почувствовать его как отца...» 1  Свои душевные чувства высказывает писатель и в рассуждении героя романа «Жизнь Арсеньева»:

«Жизнь Арсеньева»
(1930)

Нет, это неправда — то, что говорил я о готических соборах, об органах: никогда не плакал я в этих соборах так, как в церковке Воздвиженья в эти темные и глухие вечера, проводив отца с матерью и войдя истинно как в отчую обитель под ее низкие своды, в ее тишину, тепло и сумрак...

Крестовоздвиженская церковь в Орле. Рисунок 1928 г.

Крестовоздвиженская церковь в Орле. Рисунок 1928 г.

Как личность, Бунин — православный христианин и верный сын своего православного Отечества. Отнести же его к православным писателям нельзя. Основа его творчества лежит за пределами соответствующих задач. Иван Алексеевич специально не ставил перед собой цель вести читателя к Богу.

Можно ли христианину развивать себя духовно и нравственно на произведениях писателя? Да. Ведь он говорит о высотах и изъянах человеческой души, о кратковременности земного и вечности небесного бытия, о благодарности Богу за жизнь, за красоту мира, человека. Если сделать тематическую 2  подборку поэзии, прозы, публицистики и представить как единственное, что написал Бунин, то можно создать сильное впечатление, что почетный академик по разряду изящной словесности — писатель православный. Он «священнослужитель слова» многому может научить русского читателя и вообще русского человека.

«Шла сиротка пыльною дорогой...»
(1907)

Шла сиротка пыльною дорогой,
На степи боялась заблудиться.
Встретился прохожий, глянул строго,
К мачехе велел ей воротиться.

Долгими лугами шла сиротка,
Плакала, боялась темной ночи.
Повстречался Ангел, глянул кротко
И потупил ангельские очи.

По пригоркам шла сиротка, стала
Подниматься тропочкой неровной.
Встретился Господь у перевала,
Глянул милосердно и любовно.

«Не трудись, — сказал Он, — не разбудишь
Матери в ее могиле тесной:
Ты Моей, сиротка, дочкой будешь», —
И увел сиротку в Рай Небесный.

Сделаем другую подборку — и возникнет другое впечатление. Сборник нельзя будет отнести к православной литературе, так как не для всех будет очевидна его духовная польза: вероятны соблазны для подростков, поверхностно мыслящих взрослых, для кого-то индивидуально. Тем не менее, и из этих произведений можно извлечь нравственные уроки (см. «Дело корнета Елагина», «Митина любовь», «Легкое Дыхание»...).

Ослеплению фантазиями и любовными пристрастиями посвящены рассказы «Роман горбуна», «Генрих», «Муза»; их советую прочитать в качестве вступления к рассказам «Русак» и «Огнь пожирающий» (о скоротечности жизни), «Слепой», «Мухи». В прочитанных произведениях вы увидите два жизненных принципа. Кто-то живёт одним днём, берёт от жизни «лучшее», проживает отпущенные Богом мгновенья счастья, но нередко, совсем запутавшись, попадает в ловушку, как заяц; или преждевременно исчезает в огне. Кто-то в телесной скорби, но в душевном покое доживает свой час с оглядкой на волю Божию, Его Суд и с надеждой на Его милосердие. «Весенний вечер», «Братья» и «Господин из Сан-Франциско» — это рассказы, объединённые евангельской темой «Горе вам, пресыщенные ныне...» (Лк. 6, 22).

Читатель сборников «Тень птицы» (1907-1911), «Воды многие» (1910-1911) и некоторых рассказов может удивиться излишнему интересу автора к исламу, буддизму, даосизму (рассказ «Сны Чанга»). Но этот интерес у автора не глубокий, ситуативный, а в итоге все рассуждения сводятся к мудрости библейской, христианской (еще пример: «Молодость и старость») 3.

Слишком многое прощал

Даже слова, записанные Буниным незадолго до смерти, характеризуют его как русского человека, христианина. Он думал «об утерянном, пропущенном, счастливом, неоцененном, о непоправимых поступках своих, глупых и даже безумных, об оскорблениях, испытанных по причине своих слабостей, своей бесхарактерности, недальновидности и неотмщенности за эти оскорбления, о том, что слишком многое, многое прощал, не был злопамятен, да и до сих пор таков» 4.

«В дикой и ныне мертвой русской степи, где почиет белый ратник, тьма и пустота, — пишет Иван Алексеевич в статье „Миссия русской эмиграции“. — Но знает Господь, что творит. Где те врата, где то пламя, что были бы достойны этой могилы? Ибо там гроб Христовой России. И только ей одной поклонюсь я, в день, когда Ангел отвалит камень от гроба ее. Будем же ждать этого дня. А до того да будет нашей миссией не сдаваться ни соблазнам, ни окрикам. Это глубоко важно и вообще для неправедного времени сего, и для будущих праведных путей самой же России.
А кроме того, есть еще нечто, что гораздо больше даже и России и особенно ее материальных интересов. Это — мой Бог и моя душа»
5.

«Жизнь Арсеньева»
(1930)

Когда и как приобрел я веру в Бога, понятие о Нем, ощущение Его? Думаю, что вместе с понятием о смерти. Смерть, увы, была как-то соединена с Ним (и с лампадкой, с черными иконами в серебряных и вызолоченных ризах в спальне матери). Соединено с Ним было и бессмертие. Бог — в небе, в непостижимой высоте и силе, в том непонятном синем, что вверху, над нами, безгранично далеко от земли: это вошло в меня с самых первых дней моих, равно как и то, что, не взирая на смерть, у каждого из нас есть где-то в груди душа и что душа эта бессмертна.

Русское слово

Как бы много ни переживал Иван Алексеевич о разном, Самый ценный для него — Бог. Самые горячие молитвы — к Нему, чаяния — от Него. Через любовь к своей матери, а, может, и потерю любимого, единственного сына, что было причиной страданий Бунина всю его жизнь, он научился сочувствию, любви и молитве к Матери Божией. Его литературные герои искали духовное прибежище в храме, так же, как он сам в минуты или годы тяжелых испытаний. Затем — Родина, о которой всегда болела его душа. Затем — близкие ему люди.

Сегодня русскому человеку, живущему на русской земле, еще нужно доказать, что земля, на которой он живет, — это его земля. Чтобы сохранять в себе русское, полезно читать Бунина. Возможно, внутренние стенания, пережитые и переживаемые страдания и дали миру художника и публициста, чьи труды свидетельствуют: в середине ХХ века еще жива была русская душа и сильно было русское слово.

Примечания

  1. Искусство невозможного. Дневники, письма. Запись в дневнике от 23 января 1922г.
  2. В сборник можно включить все стихи на библейские темы, переложения на стихи отрывков из Апокалипсиса, За все тебя, Господь, благодарю! Бегство в Египет, рассказы: «Смерть пророка» (о смерти пророка Моисея), «Святой Евстафий», «Святые», «Кончина подвижника», «Иоанн Рыдалец», «Матфей Прозорливый», «Роза Иерихона», «Баллада» и прочие произведения, побуждающие к серьезной нравственной работе над собой. См. так же статью «И. Бунин и Православие», Марков Геннадий. «Православная жизнь» — ноябрь 2013 г. https://proza.ru/2016/04/12/773
  3. Михаил Дунаев. «Бунин. Православный взгляд» (Из книги «Вера в горниле сомнений»).
  4. Искусство невозможного. Дневники, письма.
  5. Миссия русской эмиграции (1924) // Бунин Иван. Публицистика 1918–1953 годов.

протоиерей Александр Лашков
Северодвинск, Архангельская митрополия.

176